Форум

_001 (продолжение)

В религиозной сфере альтернативность и новые организационные структуры стали появляться «уже на стадии раннего христианства, а точнее античного. Некоторые из них исчезали, но возникали и новые. Процесс этот продолжается» /15, с.458/. Взять хотя бы Русскую Православную церковь. Ведь даже в ее рядах немало протестующих ответвлений. Наиболее заметные: старообрядческие церкви, толки и согласия, Катакомбные церкви, общины истинно православных христиан, Русская истинно – православная (Катакомбная) церковь, Русская православная церковь в изгнании (витальевская ветвь), Российская православная соборная церковь, Российская кафолическая церковь, Российская православная автономная церковь, Российская апостольская православная церковь, православная церковь «Возрождения», Общины старостильников, организация богородичного движения – Православная церковь Божьей Матери Державная и.т.д.
Поэтому, безусловно, прав один из известных российских исследователей новых религиозных движений И.Я. Кантеров – доктор философских наук, профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, когда пишет: «...Расплывчатость наименований «тоталитарная секта» и «деструктивный культ» позволяет причислять к таким объединениям практический любое религиозное новообразование, религиозно – философское учение, культурно – образовательное или оздоровительное учреждение. Было бы желание, а уж понятия «тоталитарная секта» и «деструктивный культ» всегда готовы принять в свои безразмерные объятия всякого, кого нужно ничтоже сумнящеся заклеймить, не утруждая себя задуматься о последствиях бездумного обращения с такими ярлыками – страшилками» /16, с.275/.
Понятие «деноминация» от (лат. denominatio – переименование, наделение специальным именем) – промежуточное состояние между сектой и конфессией (церковью). Его ввел американский социолог и теолог Ричард Нимбург (1894-1962), который первым обратил внимание на то, что между сектой и конфессией (церковью), нет четких границ: любая секта может развиться в конфессию (церковь) утратив оппозиционность, а конфессия (церковь) стать сектой.
В религиоведении термин «деноминация» чаще всего употребляется для обозначения религиозных объединений, находящихся в стадии становления, организационного оформления, а иногда и как синоним вероисповедания, конфессии.
«Деноминация, - пишет доктор философских наук И.Н. Яблоков, - может развиваться из двух типов объединений или складываться с самого начала в качестве таковой. Ее идейные, культовые и организационные принципы формируются в оппозиции к церкви и секте и носят разноплановый характер. Сохраняя акцент на «избранности» членов, она признает возможность духовного возрождения для всякого верующего. Изоляция от «мира» и замкнутость внутри религиозной группы не считается обязательным признаком «истинной» религиозности. Хотя и выдвигается принцип постоянного и строго контролируемого членства, в соответствии с которым предписывается активность, прежде всего в религиозной деятельности, наблюдается тенденция к соединению с «миром», последователи призываются к активному участию в жизни общества. Деноминации присуща четкая организация, как по горизонтали, так и по вертикали» /17, с.75/. Понятия «конфессия» (лат. confessio – признание, исповедание) – то же, что и вероисповедание, то есть принадлежность к какой-либо религии, церкви. Но сегодня словом «конфессия» чаще всего обозначают крупные религиозные направления, имеющие свое вероучение, культ, организационную структуру.
Церковь (греч. kyriakё, лат. ecclesia) буквально – божий дом, или храм Господень. Этот тип религиозной организации, возникший в определенных исторических условиях как средство упорядочения отношений внутри объединений религиозных общин и групп (например, Русская православная церковь) и связи объединения со светскими группами и организациями.
В большинстве случаев этим термином обозначаются религиозные сообщества христиан (но и не только христиан) и соответствующие иерархические структуры, жизнь и деятельность которых регламентируются вероучительными и каноническими нормами, выработанными в контексте истории христианства. Но надо иметь в виду, что сегодня и многие новые религиозные формирования, которые по вероучению далеки от христианства, называют себя «церквами».
Вместе с тем, следует особо подчеркнуть, что в ходе истории христианская церковь пережила множество разделений, результатом которых стал конфессионализм – существование многих церквей в рамках общей религиозной традиции. «Церковь представляет собой сравнительно широкое объединение, принадлежность к которому определяется, как правило, не свободным выбором индивида, а традицией. Отсюда признание возможности каждого человека стать членом церкви. Фактически отсутствует постоянное и строго контролируемое членство, последователи анонимны. Во многих церквах члены делятся на духовенство и мирян. Позиции и роли, степени и градации упорядочены по иерархическому принципам» /17, с.75/.
Очень важное, на наш взгляд, замечание сделал в свое время русский историк В.О. Ключевский. Выступая с речью, которая известна под названием «Содействие Церкви успехам гражданского права и порядка» на публичном акте Московской Духовной Академии 1 октября 1888 года, он подчеркнул: «Церковь действует на особом поприще, отличном от поля деятельности государства. У нее своя территория – это верующая совесть, своя политика – оборона этой совести от греховных влечений» /18, с.8/. Безусловно, понятия «церковь», «конфессия», «деноминация», «секта», «вероисповедание», «культ» весьма условны. Они лишь помогают отметить специфику тех или иных религиозных процессов и подчеркнуть некоторые нюансы в организационной структуре религиозных формирований, в их отношениях с государством и обществом в целом.
И правы А.Т. Москаленко и А.А. Чичулин, когда пишут: «В научной литературе религиозные организации чаще всего рассматриваются с точки зрения части: церковь как институт, церковный приход, религиозная община и соответственно целенаправленно организованные системы структурных связей и отношений, позиций и норм и так далее. Однако ни одна из этих систем не способна охватить все элементы и сферы жизнедеятельности религиозной организации. Нужно, учитывать, что за границами формальной организации протекают различные стихийные процессы, которые никем и ничем не регулируются (да и не могут быть регулируемыми), но имеют для организации в целом важное значение» /19, с.8/.
Несостоятельно, на наш взгляд, и деление религий на традиционные и нетрадиционные. К сожалению, эти понятия получают все более широкое хождение не только в СМИ, но и на государственном уровне, и даже - в научной и учебной литературе. Возьмите, к примеру, двухтомную «Историю религий», изданную в 2000 году в качестве учебника Московским издательством «Высшая школа» под общей редакцией И.Н. Яковлева. Во втором томе здесь помещен целый раздел «Современные нетрадиционные религии и культы». Как ни странно, его автором является И.Я. Кантеров, уважаемый и авторитетный религиевед, чьи научные интересы связаны с новыми религиозными движениями. В нем он частности пишет: (подчеркнуто нами) «От традиционных верований новые религиозные движения отличаются нововведениями, существенно расходящимися с вероучительными установками исторических религий» / 20, с.609/ (подчеркнуто нами А.А.)
Но тогда возникает по меньшей мере два вопроса:
1. Что считать «традиционными верованиями»? К примеру, как совершенно справедливо писал академик К.Ш. Шулембаев, «в основе духовности и религиозности древних тюрков лежали почитания природы, вера в души предков – аруахов, преемственность поколений, что выражалось в культе старейшин, родителей и детей, высокая значимость личностных отношений. Такая ментальность, привела к возникновению в тюркской среде естественной религии – религии природы» /21, с.5/. В Казахстане и Средней Азии был широко распространен шаманизм. Более того, шаманство здесь уже давно воспринимается как часть ислама, и в этом одна из причин его живучести. Если опять – таки исходить из исторических реалий, то наиболее ранним здесь являются зороастризм, тенгриантсво, несторианство, манихество, буддизм. Даже православие и ислам пришли сюда значительно позже, а сам их приход был весьма драматичен. То, что сегодня в Казахстане последователей суннитского ислама и русского православия значительно больше, чем протестантских, неопротестантских, новых религиозных движений, так ведь это, по определению, не может приниматься в качестве научного аргумента в пользу деления религиозных вероучений на «традиционные» и «нетрадиционные».
2. Насколько правомерно в светском демократическом (что предполагает безусловную толерантность и веротерпимость) обществе делить религии на «свои» и «чужие», «хорошие» и «плохие» и так далее? Думается, что такой подход недопустим, ибо он входит в полное противоречие с конституционными гарантиями свободы совести, веротерпимости, мировоззренческого плюрализма.
И честь, и уважение И.Я. Кантемирову, который нашел в себе мужество и уже в последующей глубокосодержательной монографии «Новые религиозные движения в России (религиоведческий анализ)» написал: «Термин «нетрадиционные религии» может наполняться разным содержанием. В одних случаях он обозначает констатацию неукорененности вероучения и обрядов неорелигий в культурных традициях и быте народов России. Однако, гораздо чаще этот термин наполняется обличительными смысловыми коннотациями, призванными показать социокультурную неполноценность и ущербность нетрадиционных религий. Нередко целью выступления против них является стремление усилить доминирование одной из конфессий» /22, с.28/.
Конечно, это не значит, что слово «традиционная» должно быть вычеркнуто из религиоведческого употребления. Но научно грамотно все же будет употреблять его в сочетании со словом «национальные» – «национально-традиционные», тогда все станет на свои места. Или: «новые, нетрадиционные для данного региона, религиозные формирования». И это – не какая-то словесная казуистика, а вопрос принципиальный, ибо для светского государства недопустим, с одной стороны, эксклюзивизм, то есть представления о той или иной религии (или направлении в ней) как носителе высшей исключительной, «единственно верной» истины, а отсюда – лоббирование одной или двух религий в ущерб другим, отрицание аналогичного статуса за другими религиозными системами; а с другой – интолерантность, то есть резко негативное отношение к тем или иным религиозным учениям, людям иной мировоззренческой ориентации, что часто выражается в преследовании, ущемлении прав верующих, а иногда и отрицании права на существование тех или иных религиозных формирований под совершенно надуманным предлогом.
Для государства, объявившего себя светским, ключевым должно быть понятие «мировоззренческая нейтральность», то есть обеспечение мировоззренческой свободы личности, религиозной толерантности, свободы совести и веротерпимости, при строжайшем соблюдении прав человека, защите общества и каждого его члена от любых посягательств деструктивных сил, особенно, когда речь идет о здоровье и жизни граждан. Термин «толерантность», как и более узкий его аспект – «религиозная толерантность», – имеет разнообразные смыслы и значения, но есть нечто общее, что зафиксировано Генеральной конференцией ЮНЕСКО в «Декларации принципов толерантности, принятой 16 ноября 1995 года. В ней толерантность определена как «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности». (п.1.1., ст.1).
И прав М.С. Стецкевич – ведущий российский специалист в области свободы совести, когда пишет: «Минимальный уровень толерантности, как мы полагаем, предполагает готовность признать право на существование тех, с чьими убеждениями ты не согласен, если эти убеждения и вытекающие из них действия не содержат прямого намерения разрушить сами основы терпимости (пример – фашистская идеология). Религиозная толерантность не включает в качестве обязательного компонента доктринальную терпимость, стремление к сближению вероучений, … речь идет лишь о взаимоуважительных отношениях между религиозными организациями, взаимном признании права на осуществление религиозной деятельности, отсутствии обращений к государству с просьбой предоставить преференцию и льготы какой-либо организации (статус «равнее других»), тем более – призывов ограничить деятельность других религиозных организаций» /23, с.9-10/.
«Веротерпимость» – это антитеза религиозной нетерпимости, отношение общества к группам и отдельным людям, исповедующим отличную от религии большинства веру, которое характеризуется тем, что инаковерующие не преследуются и не отторгаются обществом, интегрируются в него на определенных условиях, за ними признается право исповедовать свою веру /24, с. 198-200/.
Еще гуманистами эпохи возрождения идея толерантности была противопоставлена идее религиозной нетерпимости.
Вольтер, опубликовавший в 1763 г. трактат о толерантности, французские энциклопедисты, объединившиеся вокруг Дидро и Д’Аламбера, Лессинг в Германии и др. понятию «веротерпимость» дали современное толкование как одной из предпосылок духовного освобождения личности, а в политическом плане – плюралистического демократического общества /25, с.384-385/.
Их призыв дать возможность каждому «свободно думать о вопросах, связанных с религией» (А.Коллинз), подхватил Томас Джефферсон, которого по праву называют «апостолом Павлом американской демократии». Он писал в письме к Эдуарду Доузу: «Я никогда, ни словом, ни делом, не склонюсь перед храмом нетерпимости… Напротив, мы обязаны - вы, я и любой другой – сделать нашим общим делом поддержку всеобщего права на свободу совести… Мы все единодушно, рука об руку, должны перебороть дерзкие и опасные усилия тех, кто прельщает общественное мнение соблазном установить… свою тиранию над религиозными убеждениями» /26, с.203/.
Таким образом, веротерпимость – это признание за каждым человеком права исповедовать любую религию, терпимое отношение к религиозному инакомыслию. Именно этого и не хватает многим из нас, называющим себя демократами. Надо подчеркнуть, что исторически веротерпимость является ранним проявлением толерантности, умения признавать и уважать иную точку зрения. Эпохе Возрождения и Новому времени мы обязаны и понятием «свободомыслие», введенным в оборот английским философом-деистом Антонии Коллинзом в борьбе с религиозной нетерпимостью, церковным авторитаризмом и догматизмом, провозгласившим, что свободно думать о религиозных вопросах является долгом всех людей» /27, с.564/. Хотя, конечно же, свободомыслие как мировоззренческий феномен существовало уже в древности.
С понятием «свободомыслие» теснейшим образом связано и понятие «атеизм», но они далеко не всегда идентичны.
Понятие «атеизм» - отрицание Бога (богов) – содержательно может быть определено только конкретно-исторически. В разных контекстах может обозначать разнородные феномены: религиозное свободомыслие (вольнодумство); сомнение, что Бог может быть познан (религиозный агностицизм), категорическое отрицание бытия Бога (радикальный атеизм). «Как всякое отрицание, - пишет известный российский ученый В.И. Гараджа, - атеизм зависит от предмета отрицания, то есть теизма, который также выступает в разных видах: политеизм, генотеизм, монотеизм, пантеизм и деизм. Атеизм сам по себе уже поэтому не существует» /28, с.194/. .
Надо заметить, что со времен французского философа XVII века Пьера Бейля атеист стал рассматриваться как достойный человек. И не без участия религиозных фанатиков, а также с «легкой руки» клерикальной пропаганды понятию «атеист» был придан негативный оттенок.
Вместе с тем, хотя слово «атеизм» и включает в себе безверие, но оно (это безверие) имеет, на наш взгляд, все же несколько иной смысл: он неиндифферентен по отношению к религии, он с ней, особенно воинствующий атеизм, борется. Атеизм – это как бы крайнее выражение свободомыслия, но он имеет безусловное право на существование, как и религиозное мировоззрение. Важно только, чтобы все это было в рамках цивилизованных отношений.
Необходимо особо отметить, веротерпимость не равнозначна признанию свободы совести, признанию свободы религиозного выбора.
Свобода совести и свобода вероисповедания – это устойчивые международные термины, обозначающие права и свободы личности, связанные с наличием религиозных и нерелигиозных убеждений. «Свобода совести включает в себя: право свободно принимать религию или убеждения, право их изменять и право действовать в соответствии со своими убеждениями. Свобода выбора отношения к религии означает, что личность имеет возможность самостоятельно, без внешнего давления, принуждения или угрозы дискриминации или репрессии определять свое отношение к религии вообще и конкретной религии. Человек обладает правом иметь атеистические убеждения, относиться к религии индифферентно, нейтрально или же быть последователем той или иной религии. Свобода изменения убеждений предполагает, что личность вправе свободно менять свои религиозные или нерелигиозные убеждения» /24, с.958/.
Бессмысленно требовать, чтобы все люди одинаково беспристрастно относились ко всем религиозным направлениям, ибо у большинства – свои сложившиеся духовные представления и далеко не все конфессии и деноминации вызывают симпатии. Это – с одной стороны. С другой, человек не изменит свои религиозные убеждения только на том основании, что они кому-то из окружающих не нравятся. Объявлять же их или немусульманскими, или нехристианскими и так далее, а тем более требовать, чтобы они прекратили свое существование, это абсурдно. Человечество все это уже проходило. И большая часть, его прекрасно знает, к каким последствиям это приводило. За примерами не нужно углубляться в вековую историю. В период советского тоталитаризма, несмотря на крайне жесткие карательные меры, в бывшем Советском Союзе было создано беспрецедентное по своим масштабам религиозное подполье, ликвидировать которое в полной мере не удалось еще и сегодня.
Поэтому такие понятия, как «толерантность», «веротерпимость», «свобода совести», «свободомыслие», «свобода вероисповедания», должны быть положены в основу межконфессионального, межнационального диалога, так как именно они являются ключевыми нравственными принципами; это - свобода в многообразии. Но их нельзя абсолютизировать, так как каждое имеет свои пределы, выходя за которые, открывается путь произволу и насилию. Любое цивилизованное общество обязано предоставить право «каждому гражданину рассуждать по-своему, если только действия его всегда согласуются с разумом» (П. Гольбах). Важно научиться «ценить высоту иной точки зрения» (И. Залотусский), умению отстаивать свои идеи, вслушиваясь в доводы оппонентов, а не размахивать кулаками или хвататься за оружие.
Толерантность, веротерпимость, свободомыслие – главные условия сосуществования и взаимопонимания в мире, разделенном культурными, национальными, религиозными, социальными, политическим перегородками. А идеология, основанная на узконациональных, классовых и узкорелигиозных принципах, всегда направлена на разобщение людей.
Объединить, гармонизировать их отношения может только та национальная идея, которая служит нравственной общедуховности, взаимопониманию и уважению друг друга.

Артемьев Артур Игоревич,
доктор философских наук,
профессор Казахской академии транспорта и коммуникаций им. М.Тынышпаева.